Определенно, напитки типа "портвейн" за 29 рублей есть гнуснейшее проявление русской идеи. Последняя никак не может выражаться в столь неожиданном виде. Иезуитское сие творение ввергает в скорбь и способствует ленности ума и социальному уединению. В то же время португальские портвейны типа "Порто" необычайно хороши. В них есть свежесть и гражданский задор, сподвигающий человека на дела.

***

Я проснулся на своей кровати лежащий в своих шерстяных кальсонах и армейской блузе поверх одеяла. В лицо мне светила луна. Я сел и некоторое время смотрел сквозь окно туда, где на залитом бледным мертвенным светом снегу лежала, высунув шершавый язык, ночь...

Что же происходит со мной?

Я встал и пошел туда, где я, в течение вот уже нескольких лет силюсь отыскать в себе нечто, что могло бы дать мне то, в чем я больше всего нуждаюсь. Я достал из-за бачка мое пиво и прочитал:

"Обо всем этом я впоследствии много и долго думал, и кажется мне, я подойду всего ближе к истине, если скажу: в жизни каждого поколения через еврейский квартал с быстротой молнии проходит однажды психическая эпидемия, устремляет души к какой-то непостижимой цели, создает мираж, облик какого-то своеобразного существа, которое жило здесь много сотен лет тому назад и теперь стремится к новому воплощению. Может быть, оно всегда с нами, и мы не воспринимаем его. Ведь не слышим же мы звука камертона, прежде чем он не коснется дерева и не вызовет вибрации.

Может быть, это нечто вроде какого-то душевного порождения, без участия сознания -- порождения, возникающего наподобие кристалла по вечным законам из бесформенной массы. Кто знает?

В душные дни электрическое напряжение достигает последних пределов и рождает наконец молнию - может быть, постоянное накопление неизменных мыслей, отравляющих воздух гетто, тоже приводит к внезапному разряжению - душевному взрыву, бросающему наше сонное сознание к свету дня, чтобы проявиться то молнией в природе, то призраком, который своим обличьем, походкой и видом обнаруживает в каждом символ массовой души, если только верно истолковать тайный язык внешних форм".

Черт бы меня побрал. Я почти физически ощутил смысл мною прочитанного. В общем, я не буду об этом. Потом. Как-нибудь потом... Потом еще был Керуак и, кажется, Ясенский. Пиво мое давно кончилось, по крайне мере, пить мне больше не хотелось. Жажда ушла, и сон вязкой теплой рукой взял меня за затылок...

Я люблю ночь.