Наша комната напротив синагоги. Днем мы спим, а вечером выбираемся из нашей норы наружу. В квартире полумрак и тишина. Пахнет аптекой. Иногда из кухни доносится сонное злое бормотание квартирной хозяйки. Марьсанна, так зовут эту ведьму, стара и скоро, должно быть, умрет. И все же что-то удерживает ее на этом берегу. Возможно у нее здесь дело, или что-то еще... так или иначе, смерть не спешит к ней.

Старуха стоит у плиты и что-то шепчет: недотыкомка серая... тонкие губы на пепельной маске лица, очки, бледные пеньки ног. "Мрази, суки, охренелые твари", - Марьсанна крошит паприку в утлую пластиковую коробчонку. Сегодня будет салат. Мы выходим из кухни на лестницу, а Марьсанна идет в сортир.

- Насрали! - злобно торжествует старая выпь. Это соседи сломали замок, что повесила старуха на уборную. Марьсанна выходит из туалета, отряхивает перья и ползет в комнату. Мы курим. Слышен стук молотка - престарелая блядь забивает гвозди в щеколду и выламывает крючок с внутренней стороны двери. Теперь никто, ни одна живая душа не сможет запереть клозет ни изнутри, ни снаружи...