30.03.2013 в 13:18
Пишет K_von_KensKoff:Моя Борьба и Просьба
…весна еще только набирала свои силы, еще серело небо, набухая близкими дождями. Качали еще голые ветки, противно скрежеща по мокреющим крышам правительственных зданий за краснокирпичным забором, так и не разобранном для строительства нового пролетарского завода "Красная кушетка". Репетировали ранние птахи по стрехам старых домов в прокопченных переулках, где, уже вторя им, грохотали будильнички РВС фабрики им.Куганова, и рабочие семьи, сменяя друг друга, бодро выстраивались в сознательную очередность до санузла и кухонной. Уже безастоновочно прикипали одни за другими кастрюли и чайники.
В одной из таких квартирок, доставшимся еще от старого режима новому пролетарскому племени, проснулся и завращал сонно, но энергично зрачками красный пилот стаглинской авиации Веремеев. Он бодро и споро вскочил с чахоточной кроватки, хотел было выскочить на балкон и курнуть, но, автоматически глянув на китайский, видавший виды ручной хронометр, решил, что мечтать некогда. Выглянув в общественный коридор, вдоль стен котрого тянулась бесконечная очередь до сортира, он скрылся в своей законной комнатухе, окунулся в пропотевшую гимнастерку выцветшего песочного цвета, потом натянул галифе, сапожки и, с сожалением глянув на кусок недоеденной с вечера буженины, выдвинулся из комнаты. Чуть не пролетев с разбитых ступеней лишний лестничный пролет, он оказался на сумрачной утренней улице и только здесь, зайдя за первый же трухлявый сарайчик, отлил с превеликим удовольствием накопившуюся за ночь жидкость.
URL записи…весна еще только набирала свои силы, еще серело небо, набухая близкими дождями. Качали еще голые ветки, противно скрежеща по мокреющим крышам правительственных зданий за краснокирпичным забором, так и не разобранном для строительства нового пролетарского завода "Красная кушетка". Репетировали ранние птахи по стрехам старых домов в прокопченных переулках, где, уже вторя им, грохотали будильнички РВС фабрики им.Куганова, и рабочие семьи, сменяя друг друга, бодро выстраивались в сознательную очередность до санузла и кухонной. Уже безастоновочно прикипали одни за другими кастрюли и чайники.
В одной из таких квартирок, доставшимся еще от старого режима новому пролетарскому племени, проснулся и завращал сонно, но энергично зрачками красный пилот стаглинской авиации Веремеев. Он бодро и споро вскочил с чахоточной кроватки, хотел было выскочить на балкон и курнуть, но, автоматически глянув на китайский, видавший виды ручной хронометр, решил, что мечтать некогда. Выглянув в общественный коридор, вдоль стен котрого тянулась бесконечная очередь до сортира, он скрылся в своей законной комнатухе, окунулся в пропотевшую гимнастерку выцветшего песочного цвета, потом натянул галифе, сапожки и, с сожалением глянув на кусок недоеденной с вечера буженины, выдвинулся из комнаты. Чуть не пролетев с разбитых ступеней лишний лестничный пролет, он оказался на сумрачной утренней улице и только здесь, зайдя за первый же трухлявый сарайчик, отлил с превеликим удовольствием накопившуюся за ночь жидкость.