Так что меня ждут увлекательные 12 часов.
Основной месседж данного сообщения, конечно же, не в том, чтобы засрать улицы городов и местечек желудями . Важно, как говорится, чтобы у человека была цель.

Живые должны быть книжки.
Так и тянется ночь. Я разгуливаю со всем этим дерьмом из отдела в отдел, и продавщицы весело виляют своими жопами, завидя меня (Говорят бабам отрежут задницы и пустят гулять по Володарской).
Дамы постарше относятся ко мне с подозрением.
- Сколько тебе лет, Серёжа? - спросила тут как-то одна.- А, чо? - сказал я, пряча в карман коробочку с табаком.
- Да, так... Может, я замуж хочу... - сказала она, играючи подымая пивную кегу.

Я наливаю, но мысли мои далеко от того места. Обычно я думаю о том, чтобы мне дали денег и отъебались. Тогда бы я мог купить себе новый костюм, шляпу и свалить со своей девочкой подальше отсюда. Знаете ли вы, как это чудно - новая шляпа, костюм, пара бутылок солодового "Аберло" в дорожном чемоданчике и хорошая порция табаку для моей Ляли и меня...
Всё будет именно так, как я и говорю, дружище... новая шляпа, костюм...
Доступ к записи ограничен
Пишет KensKoff:
Под утро пришлось таки спускаться... Просунул в окошко полтиник - как раз на пару банок... Ебаное сердце. Не от-пус-ка-ет... Как если бы его вынули и хорошенько поджарили. Думал было покурить - глянул на пачку 1982 года с долбаной надписью "Золотое кольцо", подумал, что не стоит. Ебись оно все в рот... Ну и, как водится, у моего "Samuel Gawith" есть нормальная такая манера, кончаться, когда ни попадя...
Но о главном не пишут в газетах, о главном молчит телеграф...
Личная жизнь «отца народов» тоже непримечательна. Это от Генриха Гершоновича Ягоды достался чекистам многотысячный набор фривольных открыток и резиновый дилдо. Вождь же, как известно, после смерти оставил пастве старенький китель да сапоги… и те стоптанные.
Но был, все мы помним, культ…
читать дальше
- C Андреем Николаевичем вообще пить красота, - добавил Пётр Иосифович Жаркий, продавец очков, подливая водки в "клюквенную". - Мне импонирует его самоотверженность. То, как он управляется с картинами мира. На ходу перекраивает. Не понравилось - хуякс, лепит новую...
- Андрей Николаич - мрачный алкоголик, - весело откликнулся Куганов...
Потом их видали на площади. Куганов был строг и сосредоточен, держал в руках букву "Н". Пётр Иосифович требовал от трудящихся "уважать государственный гимн"... Каждый на своем месте делал маленькое, но нужное дело.
Я хочу быть с тобой.
Хочу сесть с тобой в поезд и оказаться там... Я буду работать и уставать. Варить тебе кофе и суп. Защищать и заботиться. О тебе, моя маленькая-маленькая девочка. Я буду обнимать тебя во сне... все, как ты любишь... А ты будешь просто любить меня. Ты будешь прыгать мне на шею и целовать... так как умеешь только ты целовать.
А больше мне от тебя ничего не надо...
А еще мы будем делать все вместе. Кучу разных вещей. Главное, что вместе... Мы будем замечательной парой. Двое красивых людей, которые без памяти любят друг друга.
Отчего-то все самые омерзительные в моей жизни поступки я совершил в здравом уме и в детстве. Эти два факта никак не укладываются в моей голове. Я помню все свои ощущения и мысли по этому поводу, но не могу понять, откуда... Откуда во мне, восьмилетнем ребенке, взялись все эти желания?
У меня была нормальная семья. И друзья, в общем, у меня тоже были вполне себе ничего. Сейчас за такие фокусы я вполне бы мог загреметь за решетку. Хулиганство, кражи, тяжкие телесные... А тогда обошелся поркой и публичным принесением извенений, что впрочем, произвело на меня куда более сильный эффект, нежели солдатский ремень с пряжкой. До сих пор только пара друзей в курсе всех моих похождений (из которых, к слову сказать отравление соседей хлором - самое невинное). И как-то я не горю желанием рассказывать обо всем даже спустя двадцать с хуем лет.
Все ж таки дети читают...
Интересны причины такой вот детской жестокости. Ведь я полностью отдавал себе отчет в том, что делаю.
Доступ к записи ограничен
