Крадётся Сильвестр до нас. Странно, но для меня это праздник, размытый во времени. Я уже встречал несколько раз тен самый Новый год за эту осень и зиму. Это был мой НГ. А этот меня не трогает.
Пусть даже и появятся у меня сегодня деньги. Mam nadzieje iz tak wszystko i bedzie. Но все ж дело таки не в них.
Этот НГ я встречу не в таксувке, а в "Засаде", что тоже неплохо. Весьма интересно мне так же, что последует за всем этим.
В два часа ночи соседи позвонили в мою дверь. Но она, а вместе с нею и я, были непреклонны. Правда, пришлось завязать с игрой на музыкальных инструментах.
Американский саксофонист Джон Зорн (John Zorn) увлекся на свою голову хардкором в духе ACCUSED и D.R.I., а творчество NAPALM DEATH вдохновило музыканта настолько, что он решил выплеснуть накопившиеся чувства, используя для этого доступные ему джазовые средства. Джон собрал своих друзей джазистов: Билла Фризела (Bill Friesell) - гитара, Уэйна Хорвица (Wayne Horvitz) - клавишные, Фреда Фрита (Fred Frith) - бас, Джоя Бэрона (Joey Baron) ударные, - и все впятером занялись студий ными экспериментами. За два года - 1989 и 1990 - в США и Японии было записано 42 композиции, причем для записи вокальных партий привлекался японский певец Ямацука Ай (Yamatsuka Eye). Всего материала набралось на 25 минут, и из этого уже можно было делать пластинку.
В мире существует только одна фирма грамзаписи, которая могла бы рискнуть и издать подобный альбом - это британская "Earache". Именно ей джазмены и предложили фонограмму. Вскоре она была выпущена небольшим тиражом в в виде пластинки под названием 'Tenure Garden' ("Сад пыток"). Мягко говоря, альбом был очень необычным произведением. Стилистически этот музыкальный кошмар можно охарактеризовать как джаз-грайнд-кор с примесями хардкора, регги, блюза, трэша, кантри, дет-метала и еще черт знает чего. По шумовому и психическому воздействию NAKED CITY ничуть не уступает таким монстрам, как NAPALM DEATH или CARCASS, и нормальный человек не может вынести такую музыку больше пяти минут. Тематически пластинка посвящена японскому патологическому сексуальному фольклору и ее оформление привело к серьезным конфликтам с английскими властями, но все обошлось. Диск произвел сильное впечатление даже на гения мирового грайндкора, ударника NAPALM DEATH Мика Харриса Вместе с Зорном он образовал студийный проект PAINKILLER, выпустивший в 1991 году дебютный миньон "Guts Of A Virgin". Альбом стал логическим продолжением "Сада пыток", так что обе пластинки следовало бы продавать с пометкой "Опасно для жизни!".
Слушали ночью с Колесовым это. Пили пиво и слушали этого чертового Зорна. На нас, молодых авангардистов, сие произвело неизгладимое впечатление.
Давеча Саша Колесов пел на генеральских именинах. И ничего умнее в его голову не пришло, как сказать: "Эту песню, Сергей Борисович, написал, будучи журналистом вашей газеты - Павел Куганов". И что характерно, там действительно сидел тот самый Сергей Борисович, который у всех у нас один.
Хорошо я не успел попасть на это увлекательное мероприятие.
Девиз для "Нокия - 6500" «Взгляни, почувствуй, не отпускай» вполне применим и в качестве предвыборного слогана на плакат кандидата в президенты Дмитрия Медведева.
Меня утомляют все эти пролетарские дела. Бормоча как заклинание: "Хочу говна, хочу говна", мой приятель таки купил говна. Три бутылки этой... короче, поляки справедливо называют ten napoj - "Rzygi".
- И что, - говорю, - ты этим хочешь сказать? - Чтобы без изысков, - отвечает, - по-пролетарски...
Три зеленого стекла бутылки с вызывающим посланием на этикетке: "Я хочу, чтобы рабочие, мелкие служащие, мастеровые пили хорошее вино. Князь Лев Голицин".
- Я говорю, - полностью поддерживаю князя Льва Голицина в его начинаниях. Пей сам свою отраву.
Я-то поехал домой, а мой приятель все выпил. А ведь минздрав, что называется, предупреждал. Больно смотреть было с утра на человека. Дома, по его словам, он не успокоился, и домашних ждали еще и танцы под "Электроклуб" в три часа ночи. Хотя, в общем-то, танцевать ему особо не с кем.
В общем, очевидно, что вид и качество напитка высвобождают в человеке те или иные силы - что содействует полёту духа, сподвигает на дела или, напротив, сбивает его с пути.
"Я считаю королей и правителей пылинками праха. Я смотрю на сокровища, золото и жемчуг, как на кирпич и гальку. Я смотрю на лучшие шелковые одежды, как на рваные лохмотья. Я вижу мириады миров Вселенной как маленькие зернышки, а самое большое озеро в Индии - как капельку масла на моей ноге.
Я понимаю, что учение о мире - это иллюзии фокусников.
Я различаю высшее понятие освобождения, как золотую ткань во сне и смотрю на святую дорогу среди освещенных дорог, как на цветы перед глазами. Я вижу медитацию, как опору горы. Нирвану, как ночное сновидение среди дня.
Я смотрю на суждения о верном и неверном как на коварный танец дракона, а на зарождение и гибель убеждений, как на слезы, оставляемые четырьмя временами года".
Хакуин любил рассказывать своим ученикам об одной старухе - владелице чайной, хваля ее за понимание Дзен. Ученики отказывались верить его рассказу и решили сами сходить в чайную и проверить его слова.
Когда женщина увидела их, она сразу смогла определить, пришли ли они попить чаю или посмотреть как она владеет Дзен.
В первом случае она любезно обслужила их.
Во втором - пригласила учеников зайти за ширму. Как только они зашли, она начала лупить их кочергой.
Девять из десяти учеников не смогли убежать от нее.
"White Horse" все-таки предпочтительней cмешивать с "Guinness" нежели с коньяком "Арарат"...
Сегодня пришел на работу, сел читать перед летучкой материалы за неделю. Сижу, никого не трогаю, а там вот это...
"Томский Вестник" от 20 декабря.
Статья Натальи Уклейн "Фундамент успеха". Что-то про "аспекты развития активной молодежи"...
Последний абзац:
"Так что, можно сказать, в фундаменте любого успеха лежат люди. Не только талантливая молодежь, но и все те, кто помог на пути развития раскрыться и реализоваться этому таланту".
Спрашивается, кто помог раскрыться Наталье Уклейн?
Боже, какое разочарование. Вчера ночью я сел смотреть это кино. Мне нравится это дело. Так что я взял себе табаку, достал бутылочку, а на часах было без четверти три, и сел смотреть.
А кино оказалось на английском и без перевода. Я разозлился. Право, что за дерьмо - вот так вот подсовывать людям фильмы без перевода. Короче, я выпил пару стаканов, поболтал с Анджеем (хорошая штука "Скайп") и решил, что с меня не убудет, если я таки посмотрю в чем там дело. Кино называлось "Система Путина", и там фигурировали все эти опальные персонажи вроде Закаева или Березовского. Я сидел и смотрел, бля, с таким увлечением, что даже не обратил внимание на то, что все понимаю и безо всякого перевода. Впрочем, хрена ли там было переводить - это ж не Блэйк, и даже не О. У..
Но кино, в общем, оказалось неплохое.
Короче, я допил, что был должен, поиграл на басу и лег там же, на кухне - под стол, за басовый комбик...
Похоже все таки, я слишком много вынюхал, или Закаев с предателем Олегом Калугиным так скверно на меня подействовали. Я заснул, и мне приснилось, что я в гостях у Эльзы...
***
Сижу я, значит, посереди комнаты, стол накрыт, и ко мне то и дело входят разные люди. Сначала Эльзина мама, потом сестра (отчего-то с бутылкой мозельского), и наконец, брат Эльзы - некий Олег. Конченный тип из какого-то моего другого сна. У меня даже случилась по этому поводу небольшая конфабуляция.
- Слышь, - сказал мне этот человек, - а ты чё тогда ушел?
Он говорил развязно, с наездом, и одновременно, с неким пиитетом. Друг сестры все-таки. Или кто там я Эльзе? Короче, он мне говорил это, а у меня возникали всякие ложные воспоминания - будто бы я у себя на Ленина, 94. И ко мне пришел Влад Жук, и мы стоим с ним на улице и пьем пиво. А тут этот Олег навязывается к нам в собутыльники...
Короче, засада полная.
Потом пришла М. и Эльзина мама нашла у обеих по пачке сигарет...
Потом мы все втроем переместились в Южную Родезию, будь она неладна. И опять во дворце стоял этот черный мудак Нкомо и улыбался... М. пела ему песни, Эльза говорила с репортером северской газеты Кондратенко, а этот чертов Нкомо вел себя так, как будто это так и надо, чтобы у него во дворце сидели трое русских и один репортер. И все вдобавок из чужого сна...