- Стаглина нужно менять, - мрачно сказал Валера Изотов. - Засиделся старик. Потерял хватку, поистрепался. Весь на нервах.

Я сидел на табуретке, прибитой зачем-то к полу, как это часто бывает в кабинетах следователей, и крутил в руках папиросу - не знал что ему ответить.

- В каждом видит врага наш Стаглин. Так дело не пойдет. Он нам весь актив перебьет. Навозова зачем-то отправил в Могадишу. Товарищ Калинников прохлаждается в Кигали... четвертый год. Что у него там за дела? Далась ему вообще эта Африка!

Я молчал и слушал. Стаглина я видел прошлой весной в Армянске. Он стоял на станции. Огромный и босой. Отбрасывая длинную чорную тень на заплеванный перрон. Поезд должен был увезти его прочь из этих мест. Куда именно Стаглин не говорил. Он глумливо похихикивал и на прощание погрозил мне пальцем. Смотри-де...

Я проснулся в половине четвертого утра. Недолог и зыбок сон алкоголика. Я покурил и позвонил товарищу. Приятель мой взял трубку и сказал, что через полчаса - в четыре, на пересечении Коммуны и Победы он отдаст мне паштет, кильку в томате и банку свиной тушонки. Я быстро собрался. Надел сапоги, шинель и вышел в тревожную ночь.